Отчет о водном походе III к.с. по рекам Полярного Урала.
Маршрут: Москва (Пущино) – Сивая Маска – р. Юньяха – р. Пальник-Ю – р. Малая Лагорта – р. Лагорта – р. Войкар – р. Объ – Салехард – Лабытнанги – Москва (Пущино).
ПлавСредства: 2х-ЛАС,3х-ЛАС.
Участники: Смолов А.П. (дядя Саша), Смолов М.А. (Максик), Михалев С.П. (Палыч), Тимошенко В.А. (Вадик), Ломакин Д.В. (Димочка).
Занимаемые должности: Смолов А.П. – ответственный за ВСЕ, Смолов М.А. – топограф, маньяк, Михалев С.П. – главный желудок, Тимошенко В.А. – теоретическое обеспечение (в т.ч. и компьютерное моделирование), Ломакин Д.В. – специалист по жареной рыбе.
“Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию”
Из просительной ектеньи литургии св. Иоанна Златоуста.
Поезд Москва-Воркута все это время делал свое благое дело. Очень хороший поезд. Нам, как обычно, повезло: ехать пришлось в купе по соседству с туалетом. Однако вскоре после отправления стали очевидны преимущества такого положения. Первое совершенно пропала необходимость стоять в очереди за услугами, второе – рядом с туалетной комнатой находилось одно из немногочисленных принципиально открывающихся окон. И, в то время как весь вагон, изнывая от жары, на каждой станции высыпал наружу за глотком свежего воздуха, наша команда спокойно валялась на полках.
Но, одно обстоятельство настораживало довольно сильно. Это были наши рюкзаки. Если мой груз весил около сорока килограмм, то рюкзак Сереги, который на верхнюю полку затаскивали втроем, весил под семьдесят. Ничего себе стартовый вес! Даже после более равномерной перепаковки вещей ситуация обнадеживающей не выглядела.
Как и полагалось по расписанию, в 10.53 мы стояли на платформе в Сивой Маске. После непродолжительных разговоров с железнодорожниками и местными извозчиками мы и нашли Мишу (человек с золотой верхней челюстью, родом из Башкирии, уже 6 из 16 лет живет на севере добровольно и уезжать не хочет). В две ходки он перевез нас на своем мотоцикле (а потом на машине) в поселок Горняк, не взяв при этом ничего. В Горняке с его же помощью выяснили, что Уса обмелела, и нас никто не согласится везти до некой “Будки Донга”. Переправившись частично своим ходом, а частично с местной помощью, на другой берег, обнаруживаем, что наш ЛАС в днище имеет три грандиозные дыры. Делать нечего – сушим лодку, варим обед рядом с поилкой для коров. Что сразу привлекло внимание, так это аномально высокое по подмосковным меркам количество мошек. Это обстоятельство списали на северные условия. В 18 ч. тронулись дальше. Дорога проходила по заболоченной местности с большим количеством луж. И это в сухое лето! Будь погода дождливая, мы бы не прошли пешком по вездеходке никогда. Примерно через час подходим к развилке, и, выбрав правую дорогу, вскоре упираемся в сырое болото. Чуть было не повернув назад, все-таки решаемся проверить путь. Как показала разведка, на другом краю болота (примерно, через 300 метров) располагается очень сухой и привлекательный во всех отношениях холм, и следующие минут 20 мы быстро переносили вещи на место лагеря. Если остановиться хотя бы ненадолго, предательская трясина под ногами начинала делать черные дела, так что лучше уж сразу побыстрее отмучиться.
После легкого перекуса в районе 23 ч. отправляемся за оставленными на полпути лодками и прочими вещами. Пришлось вытерпеть еще один переход через болото под нервные крики и полеты чайки, охраняющей своего сизого птенца, сидящего в траве посередине трясины. Наконец путь окончен. Наслаждаемся полярным днем, сушим вещи и, конечно, ужинаем. Вместо мошек в ночное время сильно активизировались комары, которые, как только похолодало, куда-то исчезли. Итог: прошли всего-то 3 км по болотам.
“Спаси и сохрани”. М. Смолов
В 9.00 подъем. Мы с Палычем решили пробежаться вперед по вездеходке, чтобы, пока готовится завтрак, провести рекогносцировку местности. Решение было в корне неправильным и даже враждебным, но понял я это только через три часа, когда верные ноги все-таки донесли мое тело до заветной палатки.
Решив не терять времени и сил даром, помимо осмотра дороги, я прихватил с собой одну из резиновых лодок, чтобы оставить ее в конечной точке нашего разведывательного маршрута. Руководствуясь принципом “держи ноги в тепле”, я принял еще одно мудрое решение: надел болотные сапоги. Метрах в трехстах за нашим лагерем начиналась “небольшая тундрочка”: маячащие вдали березы неуловимо тянули к себе. “Вот же где она – долгожданная речка”, - казалось нам. Сейчас быстренько пройдем, глянем и назад с радостной вестью к нашим. Изрядно наскакавшись по кочкам, увиваемые волной мошкары и подогреваемые полярным солнцем, наконец, выбираемся к рощице. Но, нет, только не это! Впереди появилась вторая “тундрочка”, в конце которой также прямой лентой росли березы. Отдохнув и накопив сил еще на один бросок, трогаем дальше. Солнце палит все жарче, сапоги с каждым шагом напоминают о себе все больше, почему-то ворчит недовольный желудок, а лодка предательски давит на спину. За рощей, насколько хватало взгляда, простиралась все та же бесконечная “тундрочка”. А сил-то уже не осталось совсем. Вываливаю лодку под куст, и несколько минут просто лежу в ожидании ушедшего вперед Палыча. Назад шел, а точнее полз, на одних ягодах. Наверное, с этих пор я безумно полюбил морошку. На обратном пути встретили вездеход, который привез местных за ягодами, да четырех туристов из Ухты.
До самого вечера я бездыханно валялся в палатке. После обеда, когда жара немного спала, остальные участники экспедиции отправились на ходку. Я же, как больной, пытался выздороветь и сварить ужин. Вечером лагерь свернули и оставшиеся вещи понесли вперед через тундру.
Каждый шаг даже по высохшему болоту дается с трудом. А ведь сзади еще и рюкзак. Ночь была северная светлая, и тундра просматривалась довольно далеко. Мошка исчезла, но на ее место быстро повылезали полчища комаров. Пошли в ход полотенца и тряпки. Никакого репеллента надолго не хватит при такой атаке. Так неспеша доходим до того места, где я утром расстался с лодкой. Делаем большой привал. Прохладный ночной воздух добавил сил, и, единогласно решив, отправляемся на встречу с Юньяхой. Еще час мучений на кочках, болотах, лесах карликовых берез, и мы на заветном берегу. Кое-как ставим лагерь и в два часа ночи падаем. Итог дня: 7 километров в две ходки.
“Спаси и сохрани”. Д. Ломакин
Проснулись от ужасной жары в палатке. Ну и север! Опять поели что-то странное, после чего захотелось полежать. Заглядываю внутрь палатки и понимаю, что отдохну я не в этой жизни. Заняв все жилое пространство, внутри мирно посапывали три тела: Вадик, Палыч и Димочка. Жара гонит в тень не только людей, но и прочий животный мир, и только марлевый полог, заботливо подшитый мамой в Пущино спас наш дом от нашествия полчищ насекомых. Зато фирменную сетку мошка преодолевала играючи, и даже постоянное применение “Раптора” не позволяло добиться требуемой боевой концентрации газов в их палатке.
Мимо нас на резиновой лодке проплыли вчерашние ухтинцы, уже изрядно поддатые. Видимо подобревшие на этой почве и, узнав, что кроме пятикилометровки района перевала никаких карт у нас нет, ребята подарили нам свой набор сканированных геологических километровок. Они же рассказали нам, что из-за жары реки сильно обмелели, а рыбы ушла в более глубокие озера, и потому следует идти вверх не по Грубе-Ю, а по более полноводному Пальнику.
Купание в Юньяхе быстро приводит в чувства разомлевший народ. Безумно приятно, не раздеваясь, прыгнуть с обрывистого берега в реку и сразу же плыть и одновременно пить прохладную воду. Одежда высохла моментально, после чего я, Палыч и Димочка отправляемся назад в “тундрочку” за лодками. Полтора часа в одну сторону, а потом еще два назад составили нашу легкую уральскую прогулку. За оставшимися вещами (все мы, естественно, не унесли) посылаем могучего Палыча вместе с Вадиком. Димочке поручается дело ужина. (Сколько можно жрать непонятно что!) Двое Смоловых клеят лодки, на которых еще, в общем-то, и не плыли. К девяти вечера выходим. Сперва, дядя Саша читает лекцию по теории “рыболовного кораблика”, после чего следуют полтора часа ее применения в русле Юньяхи. Вот тут-то Палыч и показал всему миру, что такое гидротрусы от Кардена! В отличие от остальных он единственный предпочел болотникам костюм Л-1, использующийся в войсках химзащиты, чем вызвал бурю восторгженных реакций. Неожиданно за поворотом утыкаемся в избушку. По словам местных здесь живет какой-то сторож, правда, не совсем понятно, что он тут сторожит. А может быть это вовсе легенда. Как знать!? Хотя дом интересный. Фасад украшен спасательным кругом и оленьими рогами. Рядом, ближе к воде, примостилась небольшая баня. Похоже, сторожа на этот раз дома не оказалось.
Еще полчаса хода. На правом берегу замечаем блеск огонька. У костра двое людей. Третий в реке – ловит рыбу. А у Вадика наблюдаются постоянные проблемы в отношениях с насекомыми, да тут еще и лодка подкачала: все время норовит сдуться и вообще течет.
Подходим к каменистому перекату. Кидаю снасть – пустота. Неожиданно на горизонте проступили отчетливые темные силуэты гор. Вот он, трехглавый Хордьюс, а чуть правее за гребнем другой горы, в ложбине, исток Пальника-Ю. Взошла луна, но это не добавило много света, ведь летом за полярным кругом день идет круглосуточно. К трем часам ночи разбиваем лагерь на берегу в кустах. Весь ландшафт до боли напоминает нашу Оку: ивы, галька, запах бешеного огурца. Нет только армии рыбаков по берегам, и это прекрасно! Без задних ног уползаю в спальник. Итог: 3,5 км против течения по р. Юньяхе.
И все-таки здорово, что мы, наконец, на воде. Долой таскание по жарким просторам полярных тундр! Утром началось массовое изготовление весел. На это пошли близлежащие ивовые кусты. Все хорошо, но только ручка немного тяжеловата, хотя по такой погоде она высохнет моментально. Трогаемся в путь с “корабликами” на поводках. Несмотря на частые перекаты рыба, действительно, клевать не желает. Характер нашего перемещения изменился: теперь вместо системы 20+10 минут с лодкой идет один человек и целых полчаса. На одной из отмелей делаем привал на обед. Похоже, заклейка ЛАСа, который мы за неделю до выхода постарались привести к боевой готовности становится доброй традицией. А ведь все водные трудности еще только будут!? На этот раз нашли дыру в самом баллоне. Про дно уже и не вспоминаем. Примерно в пять вечера после купаний отправляемся вперед. Подошли к устью Пальника-Ю. В самом устье стоит мелкий хариус, однако, никакие наши ухищрения не могут заставить обалдевшую от жары рыбу взять блесну. Медленно начинаем тащиться вверх по руслу реки, периодически пропихивая лодки через мелкие и узкие места. Становимся на ночь на небольшой отмели. Река обмелела примерно наполовину. Хороших дров мало. Ягод тоже нет. Ну, зачем мы сюда пошли?! Одни мучения, а толку... А впереди еще не один день такого вот пути. Итог: прошли 4.5 км по Пальнику.
Просыпаюсь утром от ужасной жары; не жизнь, а наказание! На завтрак маленькая радость – молочная каша. Речка обмелела еще сильнее, поэтому лодки приходится проводить сообща. Периодически сталкиваемся с выводками утят, подпускающими нас на необычайно малое расстояние. Летать утята еще не умеют, зато плавают великолепно. Постепенно камни в реке становится все крупнее, и это усложняет проводку груженых лодок. Рои мошки окончательно вытягивают последние силы. По берегам очень часто встречаются следы оленей и лосей, которые ходят сюда на водопой. На ночевку встали на каменистой отмели, намытой рекой. Мы с Серегой сходили в тундру за черникой для компота. Да, с такой скоростью я не собирал ягоды ни разу. Насекомые подгоняют. Жаль, что рыбы по-прежнему нет. Итог: прошли 9,5 км.
“Разве ты, менестрель, этой смерти искал !?” Иовин.
Снова вперед и вперед. Достало все: дурацкая тушенка, безрыбье, безгрибье и отсутствие воды в реке. Да еще и погода портится. Спустя час ходьбы “вторая лодка” сообщила, что их проводка на сем участке завершается. Лодку сдуваем, после чего Димочка и Вадик, возглавляемые Палычем, отправились пешком вдоль берега реки. Мы же продолжили упорное преодоление многочисленных шкуродеров проводкой своего судна. В 2 часа дня встали на обед. Смоловы ушли в тундру за черникой для компота, а остальные занялись приготовлением супа. Наверху нам встретилась обозначенная на карте вездеходка и многочисленные остатки прошлогоднего стойбища оленеводов: следы от стоявших чумов, банки, батарейки и разнообразные кости и рога. Как показала рекогносцировка, мы дошли до первого крупного поворота реки.
После обеда Вадик с Димочкой и Серегой отправились вперед по берегу, нам же осталась лодка с частью их скарба, о чем мы впоследствии сильно пожалели. По сильно обмелевшей реке даже судно с накачанным и широким дном шло крайне плохо. Пришлось перейти на тактику двух ходок, что еще сильнее снизило скорость движения.
Постепенно изменился и характер берегов: появились крутые уходящие в воду скалы. На одном из порожков на берег реки неожиданно выскочил абсолютно черный соболь. Повозившись у прибрежных камней, он, не обращая внимания на нас, направился через ручей к противоположному берегу. Пользуясь скрывающими камнями, я, в надежде получше разглядеть зверька, бросился к нему наперерез. Мы встретились в четырех метрах друг от друга. Одного мгновенья было достаточно, чтобы соболь понял свою ошибку и кинулся ее исправлять. Каменистый участок, конечно, сильно препятствовал этому, так что еще несколько секунд животное было как на ладони, но вскоре спасительный берег скрыл его от любопытных глаз.
Следующие полтора километра реки пришлось пройти пешком, взяв с собой лишь рюкзаки – уж очень сильно она обмелела! Догнав группу лидеров и, оставив им рюкзаки и распоряжения об ужине, отправляемся за остатками вещей. Приходится снова преодолевать проклятый подъем. Когда в реке воды достаточно, здесь, похоже, располагается довольно длинный остров; сейчас об этом напоминает лишь полоса гладких булыжников. Нам сопутствуют странные птицы с характерным свистом милицейского свистка, похожие на куриц. Они заметны сразу по характерному полету на высоте около 20 метров, когда они неспешно перемещаются, при этом быстро работая крыльями.
Весь день над тундрой клубится странная дымка, наводящая на мысли о предстоящем дожде. Пришел он ночью. Порывы ветра сменялись недолгим затишьем, а звук падающих на палатку капель легко заглушал журчание реки. Итог: пройдено 6,5 км.
Сегодня дежурят Вадик и Димочка: уже почти одиннадцать, а каши все еще не видно! После все-таки состоявшегося завтрака сдуваем вторую лодку. Теперь наш коллектив должен стать гораздо мобильнее. Мелкий нудный дождик то начинается, то затихает. Ветра маловато, и нас опять начинает доставать вечная мошка. К началу первого выдвигаемся. Это почувствовал и дождь, который ливанул сразу же после старта. Вскоре я понял, что совершил две ошибки: не надел болотники и слишком поздно вспомнил про гидрокуртку.
Идем, нога все время норовит соскользнуть с круглого камня в воду. Ко всему этому добавляются пробирающие до костей ветер и дождь. В итоге на обеденном привале не могу ни на шаг оторваться от спасительного огня. Хорошо хоть гидра защищает от ветра, но что же с ногами!? Каждая переправа через реку добавляет в ботинки свежую порцию ледяной водички.
Чтобы хоть как-то скрасить жизнь Димыч на привале сварил отменный суп-харчо, хотя предложения типа “сварить хаш” из найденных рогов уже давно витало в воздухе. Вадик, убитый окружающей обстановкой, размечтался о теплом чуме. Еще бы, его “предсказания” сбылись в полной мере. “Простите меня, я больше не буду шаманить, пусть лучше будут мошки в тундрочке, но тепло!” – неожиданно прозвучало сквозь порывы ветра.
Холодно. Одной лишь силой воли заставляю пойти себя к рюкзаку, упаковать его и отправиться вперед. Пятки идущего впереди, как много вы значите! Можно идти за вами и совершенно не тратить сил на выбор пути. И снова ветер и ливень. На берегу ни одного куста! Останавливаемся в небольшой ложбине за поворотом русла. Ивовые заросли – хоть и не богатый источник дров, но на лучшее здесь надеяться не приходится. Лагерь разбиваем на весьма необычной поляне: с давних пор здесь рос и хорошел северный цветок – родиола розовая. Я ни разу не видел ничего подобного! Вся поляна заросла золотым корнем, как картошкой на огороде. Крупные плотные корневища величиной с ладонь с характерным медвяным запахом сами напрашивались заварить их в чай. Чай “Черный хант” (как окрестил его автор) получился на славу. Похоже, что мы, наконец, достигли предгорий – нет-нет да проглядывают из-за наползающих свинцовых туч вершины седого Урала. Где-то там среди них и наш перевал. Итог: прошли около 10 км.
1 час ночи. Сегодня, да, уже сегодня, дежурю я с Вадиком. Несмотря на то, что вчера, да, уже вчера, я весь вечер пытался подсушить вещи, мокрого белья осталось предостаточно. Все-таки полярная ива – дрова не высшего сорта!
8 часов утра. Ура! Повезло! Как же прекрасно, что утром выглянуло долгожданное солнце! Небо прояснилось, и среди проплывающих на юг туч проступили четкие контуры гор. За радостью последовал завтрак из пшенной каши, во время которого народ прослушал ликбез о золотом корне. Сразу после завтрака все ринулись его копать, чем вызвали бурный восторг дяди Саши. Особо рьяно за добычу целебного растения взялся Димочка, которому кто-то сказал, что один корешок стоит пятьдесят долларов на черном рынке. Воды в реке после дождя прибавилось почти втрое, и теперь она представляла собой довольно бурный поток, который без нужды переходить не хотелось.
Снова ходьба! Камни и метровые кочки, вода и низкорослые непроходимые заросли ивы – все мешает, не дает хода вперед. Станина рюкзака скрипит по натертой спине, ноги норовят соскользнуть с камней, но твое тело все равно каким-то чудом не теряет равновесия. Вот и остров с изобилием сухого ивняка – явление весьма не частое, поэтому и обед организуем именно здесь. На привале Серега сообщил, что во время одного из переходов заметил впереди что-то похожее на чумы. После недолгих споров приходим к выводу, что с такого расстояния он мог увидеть только снежник.
Опять мошка и комары, изнуряющее солнце и еще более тяжелая ходьба. Я уже порядком обессилел, когда идущие впереди донесли потрясающую новость: ЧУМЫ ЕСТЬ! Как на крыльях добегаю до заветного поворота реки.
Проходят века и тысячелетия, а здесь все по-прежнему: нарты, куча хвороста, струйка сизого дыма над домом. Нас встречает дружный лай двух собак. На приветствие из ближайшего чума вышел невысокий человек (похоже, что русский), а затем и молодой хант. Поговорив с ними, узнаем, что до перевала осталось недолго, и идти надо, действительно, вдоль русла реки. Спрашиваем про оленину. Они, посовещавшись между собой, а затем и с хозяйкой чума, соглашаются продать лопатку молодого оленя взамен на литр валюты. Но дядя Саша хитер – недолгий торг, и цена снижается до пол-литра. В честь такого дела все с радостью сфотографировались на фоне чума и тундры, а перед самым уходом за валютой дядя Саша за те же “деньги” выторговал взамен лопатки висевшую рядом ногу килограмма на три.
Снова возвращаемся к чумам. Их хозяева неожиданно пригласили нас внутрь (об этом я мог только мечтать). Честно говоря, очень хотел попроситься сам, но события развернулись быстрее, и вот мы уже пьем чай с восхитительной морошкой в сахаре. Кроме двух наших знакомых в чуме живут еще две женщины и трое детей: две девочки и мальчик. Узнаем, что они работают в оленеводческом колхозе (!) в Мужах, а на лето уходят со стадом в горы и тундру. Иногда доходят и до Карского моря. Помимо “подножного” корма ханты имеют и обычную для нас еду, за которой им периодически приходится ходить в поселок Горняк. Все это расстояние, по их словам, можно пройти за четырнадцать часов по вездеходной дороге. Правда приходится ночевать в избе сторожа на Юньяхе. С оленей разговор плавно переместился сначала на рыбу и грибы, а затем на медвежью тему. По словам хантов в верховьях Пальника действительно ходит медведь, так что хозяина попавшихся нам прикопов и следов мы определили верно. Надо быть повнимательнее. А многочисленные свистящие птицы, похожие на курицу, оказались не кем иными, как глухарками.
В чум вошел совсем молодой олененок – у двухмесячного Старко умерла мать, и люди взяли его к себе. Прежде чем вернуться в стадо ему предстоит немного пожить в чуме, где за ним осуществляется нужный уход.
Как ни хорош прием – пора уходить. Благодарим гостеприимных хозяев и отправляемся к оставшемуся у вещей Вадику.
– А …чки у вас есть?” – спрашивает вдогонку молодой хант.
– Спички? (Неужели у них нет спичек?!) Да, пожалуйста.
– Да нет, крючки, – и показывает нам на стоящего рядом мальчишку.
– Нечем пацану рыбу ловить.
Что ж, это мы можем. Вскоре он, довольный своим приобретением, убежал к своим, а мы
продолжили свой путь к перевалу…
Оленина с лапшей удалась на славу – за ужин сожрали все до кусочка. Вечером у меня даже появились силы залезть на ближайшую гору, чтобы посмотреть на местность. С виду невысоко, но взбираться пришлось минут двадцать! Оказалось, что наш лагерь стоит у устья ручья, который вытекает из горного озера, а до перевала осталось около пяти километров. Итог: опять прошли 10 км.
“Бой будет завтра, а пока
Взвод зарывался в облака
И уходил по перевалу.”
В. Высоцкий.
Эх, жалко вчера съели всю оленину; сейчас бы кусочек пришелся очень кстати! Выходим в полдень. Откуда ни возьмись, поднялись несметные полчища мошки. Только ходьба способна хоть как-то уменьшить количество покусов. Чтобы станок сильно не натирал поясницу, подкладываю под спину свой спасжилет – заметно лучше. И вот, позади остается сначала первый холм, потом второй и третий. Идем уже не по речному руслу, а чуть повыше. Здесь, с одной стороны, заканчивается приречное болото, а, с другой стороны, еще не начинается зона булыжников, по которым ходить так же неприятно. Палыч направо и налево рекламирует преимущества гидротрусов, которые якобы позволяют ему безболезненно вытаскивать увязающие ступни из топкого грунта за счет подвижности ступней внутри костюма. На очередном перекуре замечаем движущееся по горам противоположного берега стадо оленей. Чем-то похожее на вереницу муравьиных колонн оно неспешно переползало по боку горы. Из-за большого расстояния нам удалось разглядеть лишь белое брюхо, да коричневые спины их обладателей. Оленей было не больше сотни, и двигались они по каменистым склонам не в пример нам ловко.
Так мы дожили до обеденного привала. Незамедлительно в ход пошли две вязанки запасенного с утра хвороста. Спасибо хантам, которые сказали, что выше нашей последней стоянки дров уже не найти. Пока Смоловы варили, остальные насобирали по склонам несколько литров черники. Ее засыпали сахаром и с радостью съели.
Впереди крупный поворот Пальника влево, после которого он уходит в узкое ущелье. На этом наши дороги с рекой расходятся, и я с Димочкой и Серегой ухожу на разведку перевала. Сначала доходим до ближайшего снежника. Но здесь, похоже, идти не стоит: ледяные скаты и базальтовые стенки – не лучший путь в Азию. Обходим гору с другой стороны, и нашему взору открывается завораживающий вид на ущелье Малой Лагорты. Вот она – цель похода! У подножия горы плещутся волны небольшого озерца, но нам надо идти дальше, чтобы найти путь. Движемся прямо по водоразделу на юг. Вторая ложбина оказалась более удобной, а, судя по найденным следам нарт и оленьих копыт, местное население думало таким же образом. Сразу за перевалом, метрах в двухстах ниже кромки ската, тоже разлилось небольшое озерцо. Возвращаемся назад, и начинается последний подъем. Как нелегко дается каждый шаг! Рюкзак тянет вниз, но впереди зовет заветный перевал. Несмотря на камни и накопившуюся усталость через полтора часа над долинами Пальника и Малой Лагорты прозвучало победное “Ура!”. Но холодный ветер северных гор расслабиться не дает – надо срочно спускаться. У озера находим относительно сухое место, где и разбиваем лагерь. Ужинать, правда, пришлось лишь холодной тушенкой, печеньем и ZUKO с биологически активной “добавкой”: ничего не поделаешь, утром дрова нужнее. Лучше сварим полноценный завтрак. Неистовые рыбаки-Смоловы “изрешетили” блеснами весь водоем, но, увы, здесь рыбы тоже не оказалось! Итог: прошли 7 км и перевал!
Проснулись довольно рано. Несмотря на то, что солнце уже согревало долину своими теплом, немилосердно дувший ветер заставил быстро позавтракать, свернуть лагерь и тронуться в путь. Хорошо, что с вечера Димочка замочил в воде макароны – на приготовление завтрака мы извели только половину запаса дров. Миновав озеро, выходим в долину реки, упирающуюся противоположным концом в горный массив, сложенный из желтовато-коричневой породы. Идти гораздо легче, чем вчера. Во-первых, движемся вниз, а, во-вторых, совершенно нет болот. Пройдя так несколько часов по каменистому “шоссе” вдоль журчащей внизу Лагорты, встаем на обед на небольшом возвышении. Ушедший за ягодами на противоположный правый берег Димочка вскоре сообщил о находке полного скелета оленя, однако идти к нему никто не захотел. Наконец-то досохли все вещи, а мы немного погрелись на солнце без сопровождения мошки. После небольшого отдыха отправляемся дальше. Идем так же – по левому берегу. Справа практически вплотную к реке подходят осыпающиеся базальтовые склоны.
К вечеру, когда спина и плечи традиционно уже не ныли, а впадали в нирвану, наш отряд достиг долгожданного поворота направо. Слева заметен крупный приток, по которому пришлось бы идти, при подъеме по Грубе-Ю. На правом берегу находим ржавое вездеходное колесо и старое кострище. С запада долину реки обступают горы главного хребта, изобилующие многочисленными снежниками, а с южной и северной сторон воздымаются две длинные гряды желто-коричневого цвета. Снова на смену альпийским лугам вернулась привычная тундра, а на склонах гор и в долине появились еще редкие и невысокие лиственницы. Мы в Сибири. Становимся сразу за поворотом на небольшом плато по соседству с одинокой лиственницей и пересохшим озерцом. От реки нас теперь отделяет двести метров ивовых зарослей и канав. И это прекрасно – у нас снова есть дрова. Итог: прошли 15 км. За вечер на стоянке нашли, аж, трое оленьих рогов.
В два часа ночи начался дождь. Редкий стук падающих на крышу капель к утру плавно превратился в плотный водяной поток. Проснулись поздно. Я всю ночь промучился с неизвестно отчего расстроившимся желудком. К двенадцати отряд был готов к действиям. На сегодня запланирован выход на воду. Как показала моя вчерашняя рекогносцировка, чтобы добраться до удобного места стапеля, необходимо либо идти несколько километров вдоль реки через кочки и болотца, либо продираться напролом через непроходимые заросли ивы. Выбираем первое. Снова равномерно распределяем груз между участниками и: вперед по тундре до поворота реки направо. Минут через сорок приходит осознание того, что мы идем весь этот путь совершенно зря. Достаточно лишь небольшого усилия, и мы окажемся на заветном берегу. Уговоров не понадобилось, и все сейчас же начали пробиваться к реке.
Количества воды, которое заметно прибавилось после ночного дождя, оказалось вполне достаточно для удобной проводки лодок, а местами река позволяла даже сплавляться. Начинаем приготовления: подклейку лодок, надувание баллонов, упаковку вещей и пр. Выходим в пять вечера. Река устремляет свои до голубизны прозрачные воды вниз по горке из окатанных камней. На многочисленных мелких перекатах приходится вылезать, чтобы провести судно, но, тем не менее, плыть намного приятнее, чем идти. Несмотря на все приложенные усилия наша с Вадиком лодка подтекает. Причем подтекает – это мягко сказано: примерно через десять минут вся внутренняя часть судна превращается в бассейн для купания. От кораблекрушения нас спасает лишь исправное состояние баллонов. Через час подходим к крупному повороту направо, рядом с большой горой. Весь левый берег представляет собой сплошное каменистое пространство со скудной растительностью, правый скалистый берег, увенчанный снежником, уходит отвесно в воду. Вода устремляется в это небольшое ущелье, образуя здесь небольшой порог. Несмотря на опасения Вадика:
– А что, мы и туда пойдем тоже?!
– Да, конечно, это же небольшая шиверка.
– Небольшая?! – порог прошли без приключений.
В конце основного слива, вода, ударяясь в правобережную скалу, образует хороший водоворот, в котором дяде Саше удалось поймать первого за весь поход хариуса грамм на восемьсот. Этого было достаточно, чтобы и я, бросив все, схватился за спиннинг. Рыба не заставила себя долго ждать: вскоре на берегу прыгал еще один такой же переливающийся хариус. У порога в лиственницах на левом берегу обнаружилась стоянка геологов с остатками бани. Естественно, дрова в ближайших окрестностях искать было совершенно бессмысленно, хотя место очень хорошее. Отправляемся дальше. Минуя еще один порог с мощной струей, останавливаемся на левом берегу, на склоне горы сразу за небольшой шиверой. Дров все равно, практически, нет; кое-как удалось “наловить” пару лиственниц, на которых и развели костер. Несмотря на все меры предосторожности, погруженные по уши в воду вещи, промокли почти все. Сухими остались лишь деньги, паспорт, фотоаппарат и спальник, которые, собственно, находились в одной упаковке. Жаль, что вещи сейчас посушить не удастся – весь лагерь окутало плотное дождевое облако. Наконец-то мы не едим проклятую тушенку! Уха и малосольный хариус – чего еще надо? Итог: встали на воду, прошли около 11 км.
С утра опять дождь. Похоже, мы находимся как раз на уровне облаков. Что-то уж очень холодно и сыро! Опять разболелся живот. Вчерашний сплав промочил все мои вещи, включая карты и туалетную бумагу. Последнее обстоятельство сильно подняло настроение Димочке, которого все неоднократно донимали на тему: почему он взял с собой целых пять рулонов?! Чтобы не доставлять ему полного удовольствия пришлось внедрить в жизнь новый метод: рулончик ставится на камень рядом с горящим костром и периодически слегка поворачивается; таким образом, минут через пять мы имеем 50 см сухого материала, что достаточно для выполнения одного цикла процесса. (В итоге рулон досушили до конца, но это случилось уже в Пущино и на балконе.)
Все утро и день посвящаем любимому занятию: проклейке лодок. Второй ЛАС тоже где-то посадил небольшую дырочку, а наше дно ветшает с каждым шкуродером все сильнее и сильнее. В итоге опять выплываем только около пяти вечера. Лодка наполняется водой, но теперь мои вещи отделены тремя слоями полиэтилена. Спасли взятые Димочкой мешки для мусора. Вещь оказалась чрезвычайно удобная, и в случае чего выбросить не жалко. Один за другим мелькают каменистые перекаты и порожки. Полвосьмого устанавливаемся на левом берегу, на нешироком уступе у входа в ущелье. Кругом одна сырость: дрова плохие, костер не разводится. Вечером в яме у входа в ущелье я поймал еще одного хариуса, которого вместе с добычей Смолова А. запустили в уху. Итог: прошли 5 км.
Настал очередной день моего дежурства. Всю ночь шел дождь, а утром мы с Вадиком тщетно пытались развести огонь, до тех пор, пока таблетка сухого горючего не спасла положение. Завтрак, однако, случился в установленное время. Пока я зашивал полученные на вчерашних камнях дыры, отец поймал хариуса грамм на девятьсот. Выходим к полудню. Быстро, как на кинопленке, чередуются порожки и перекаты. На одном из них еще издалека замечаем стояк метровой высоты. Природная осторожность направляет судно левее, но, когда мы подошли к валу, было уже поздно. Что и говорить – стояк прошляпили, а вот экипаж второго ЛАСа насладился волной в полной мере. Вскоре река распалась на два русла и запетляла по болотистой долине. В одном из многочисленных “аквариумов” решаем попытать счастья в рыбной ловле. Почему-то хариус берет крайне вяло. Дважды рыба сходила у самого берега. Дядя Саша, поймав одного, предложил половить “на мушку”, но и это не дало ожидаемого результата. Что ж пришлось уходить, не солоно хлебавши.
Река окончательно покинула горные долины и повернула на юго-восток. Мелкие перекаты снова следуют один за другим, а нам все время приходится решать: по какой же протоке идти на этот раз? Впереди на горизонте обозначилась гряда Манюкумусюр. Должно быть, до слияния с Большой Лагортой осталось немного. Останавливаемся на левобережной поляне посреди многочисленных лиственниц. Снова началась тайга. Теперь уже сибирская тайга! Перед ужином я поймал довольно крупного хариуса, и, таким образом, за день мы “накопили” неплохие рыбные запасы. Димочка и Палыч немедленно взялись за дело, и вскоре на противне зашкварчали аккуратно нарезанные кусочки. Я отправился исправлять ягодное положение, а Вадик и дядя Саша – дровяное. Когда все были в сборе, началось главное действие: День рождения Андреича. Собственно говоря, никто из нас никакого Андреича не знал и даже никогда не видел, однако это нисколько не умалило значимость отмечаемого события. Андреич – он и в Африке Андреич! (Если же все-таки вам интересна его личность, то советую заглянуть на http://seismic.geol.msu.ru/travels/: там находятся его многочисленные отчеты, в том числе и по Лагорте, за который большое спасибо!) Вечером сложили небывалый костер, но периодически набегавший дождь упорно мешал затеваемой сушке. Пришлось разойтись по домам, и только там Серега обнаружил, что его спальник промок полностью. Итог: прошли 18 км.
“Спаси и сохрани”. В. Тимошенко.
За ночь ливень несколько раз сменялся относительным затишьем, после которого дождь начинал моросить вновь. Это традиционно добавило проблем к утреннему разведению костра, но таблетка сухого горючего снова спасла, казалось бы, безнадежное положение. Река наполнялась на глазах: всего за каких-нибудь три часа уровень воды поднялся на метр. Неспеша завершили все береговые дела: завтрак из ухи, рисовой каши и кофе, подшивку дыр в днище и упаковку вещей. К часу дня флотилия была готова отправиться в путь.
Плавание начиналось прекрасно: ускорившаяся вода без помощи весел резво потащила наши лодки. Всего каких-нибудь пять минут, и мы в Лагорте. Река резко расширилась до пятидесяти метров, а к берегам подступила вековая лиственничная тайга. Вскоре повстречался и первый порог. От метровых валов Вадика кидает в дрожь. А течение все крепчает; на порожистых местах лодку несет со скоростью примерно в двадцать километров в час. Я, окончательно осмелев, уже занят только тем, как залезть в наибольшее число стояков и бочек. Впереди замаячил метровый вал, расположенный чуть левее отвесно уходящей в воду серой скалы.
– Идем на тот стояк! – ору я сквозь шум воды обалдевшему Вадику.
– В лодке маньяк! Семья дебилов!– и мы проходим всю серию
волн, при этом залив в штаны несколько литров успокаивающей прохладной
жидкости.
Прижим.
– Вадик, греби!!! – и мы проходим слив и бочку.
Лодка все время набирает воду внутрь, однако наше дырявое дно так же легко ее возвращает в родное лоно. Все-таки наш ЛАС – полноценный сообщающийся сосуд. Давно пора поддуться, но не тут-то было! Еле-еле успеваем подвести лодку к водовороту у берега.
За какие-нибудь три часа плавания мы покрыли около 45 километров, пройдя почти всю Лагорту. Встаем на живописной поляне среди мхов и лишайников. Впереди на правом берегу виднеются три сопки. По ним мы с Вадиком определили, что наша стоянка расположена в пяти километрах выше устья Кокпелы. На завтрашний день запланирована дневка: давно пора помыться и посушиться. Первый раз за весь поход ужин плавно перетек в посиделки у костра. Наверное, это из-за черничного киселя. За сегодняшний день нам действительно сильно повезло: попали только под один мелкий дождичек, высушили почти все вещи, и завтра предстоит день отдыха. Итог: пройдено 45 км за три ходовых часа.
Случилось утро, ветреное и солнечное. За несколько секунд желающие искупались в холодной речной водице. Я, наконец, высушил все мокрые вещи, правда с цветных карт вода смыла всю краску, однако черно-белая основа осталась цела. Вода в реке постепенно спадает: за ночь уровень уменьшился примерно на полметра. Плохо, что она остается мутной, что мешает успешному лову рыбы, зато крупной и спелой черники хоть отбавляй. Похоже, что на Палыча дневка действует угнетающе, он все время норовит двинуть вперед. После обеда ему это удалось.
Итак, плывем. Через десять минут на левом берегу показался деревянный идол с надписью “1975”. По соседству с ним находилось удобное место стоянки с выложенной из булыжника печкой для бани. Как всегда, мы едва не доплыли до места средоточия комфорта. В сотне метров ниже по течению воды Лагорты, наконец, встретились с Кокпелой, давая начало Войкару. Вплоть до впадения Варчатовиса на реке было довольно быстрое течение с множеством перекатов и несложных порогов. На прибрежных скалах встретили молодой кедр, правда, шишек на нем еще не было. Поначалу я долго не мог понять, что же не так в этой странной сосне, пока меня не осенило: ее ствол был серым и совершенно гладким. Перед устьем Варчатовиса наши экипажи преодолели последний порог на реке, где мы с Вадиком задели бортом косую волну, добавив, тем самым, несколько литров жидкости себе под попы. За порогом наткнулись на охотничью избушку. Вопреки таежным правилам на двери висел замок – видимо у нее имеются конкретные хозяева, и визит незнакомцев на эту дачу весьма нежелателен. Снова попали под небольшой дождь, а затем на левом берегу встретили еще одну избушку. По примятой траве мы заключили, что здесь недавно были люди. Лагерь разбили в километре ниже этого места за поворотом реки налево. Похолодало. Мы уже почти отправились на боковую, как вдруг, тишину нарушил звук приближающейся моторки. Мы не ошиблись, вскоре в лагерь прибыли гости – егерь Володя и бичующий с ним Юра. Они возвращались с озера Варчато домой в Усть-Войкар. Оказалось, что две замеченные нами избы принадлежат Володе. По их словам мы находились у места под названием “Антенны”. Раньше здесь действительно находились две антенны, однако назначение их установить не удалось. Егеря знали и о встретившихся нам оленеводах. По информации о Коле они уверенно заявили, что нам встретилось стадо №1. Неделю назад в этих местах действительно горели леса, и дымка над равниной в день встречи с хантами была их отголоском. Больше ничего интересного они не сообщили за исключением того, что у Володи жена работает продавцом в Усть-Войкаре, и вообще, неплохо бы их угостить. Итог: продвинулись еще на 18 км.
Делай что хочешь, но ночью опять пошел неизменный дождь. Позавтракали, как обычно, в районе десяти, и до одиннадцати пытались добыть еду, которая почему-то совершенно не желала добываться. Причиной тому явился сход необычайно крупной рыбы у дяди Саши. Об ее размерах можно было судить только по мощной поклевке, скорости разматывания лески с катушки да по брюшному плавнику, величиной с ладонь, который ему все-таки удалось усмотреть. В конце концов, весьма расстроенный он все-таки вытащил восемьсотграммового окуня себе на утешенье, остальным на радость. В 12.30 выплываем. Войкар разлился до полутораста метров в ширину, тем не менее, течение все еще остается достаточно хорошим. Через несколько километров замечаем массив горелого леса по левому берегу. Пожар, по-видимому, был низовой, и пролившаяся с небес вода уже полностью его потушила. Вся картина сильно напоминала осенний пейзаж: такие же красные и желтые деревья. Только угольно-черный низ стволов не соответствовал данному времени года.
Через сорок минут уже на правом берегу обнаружилась следующая “достопримечательность” – буровая вышка. Правда, сама вышка уже не являлась, собственно, вышкой, а попросту лежала, опираясь на что придется. Последний раз выбрались в тундру за ягодами. Ниже по течению тайга полностью входит в свои права, и на морошку уже рассчитывать не придется.
Под вечер снова начался дождик, а в одном из баллонов нашей лодки появилась трещина, так что мы с трудом догнали умахавший вперед экипаж второго ЛАСа. Встали на стоянку на островке, поросшем лесом. А вообще, что-то за последние два километра количество островов катастрофически увеличилось! Уж не приближаемся ли мы к Сору?! Пока готовили ужин, вверх по течению, минуя наш остров, отправилась моторка. На сегодня имеем промокший спальник у Вадика. Оленьи рога предательски прокололи гермомешок, и вода незамедлительно заняла свободное пространство. Снова весь вечер нас поливало, да к тому ж еще и сильно похолодало. Жизнь скрасила тарелка теплой ухи и горсть сухарей. Итог: плыли семь часов без обеда и прошли около 36 км.
Утро выдалось на редкость подходящее для ставшей традиционной заклейки нашей лодки: без единой капли с неба и легким ветерком. Перед завтраком Смолов А. поймал двух килограммовых щук. Головы и потроха отправили в уху, остальное мясо оставили на вечер. Мне удача светила еще меньше: один напуганный щуренок удрал из-под берега, когда я еще только подходил к “рыбному месту”. После обеда выдвигаемся в сопровождении дождя. Озверевшие мошки совершенно не дают грести, приходится одеть накомарник. Оставляем гостеприимный остров, перекат, а за ним и длинный плес, после которого журчит последняя войкарская быстрина. Впереди одно болото и масса островов! Из кустов с шумом вылетает очередной утиный выводок, и вскоре за поворотом нас встречает деревня Вершина-Войкар. На расстоянии около километра вдоль реки растянулись жилища. Их тяжело назвать избами, это скорее хибары. Совершенно непонятно, как местное население проводит здешние суровые зимы в таких вот домах?! Около каждой избы стоит по одному или двум шалашам из длинных палок – то ли на дрова, то ли на что-то еще, а между домами протянулись тонкие нити проводов. Моторок у берега не так уж и мало. За деревней просматривается длинный плес шириной около полукилометра, упирающийся противоположным концом в три избы. На топкий и илистый берег выйти довольно проблематично, и мы продолжаем путь, не выходя за пределы наших судов. Свернув направо, у мыса, замечаем небольшой галечник. Но, по-видимому, это место известно не только нам. Из-за проблем с дровами решаем идти до следующего поросшего хвойным лесом мыса на правом берегу. Русло реки, уже ставшее озером, довольно сильно заросло водной растительностью, и нам приходится частенько продираться сквозь водные дебри.
Холодно, сыро, ветрено, и с обеда, не прекращая, идет дождь. Давно промокли штаны; ноги, по щиколотку опущенные в холодную воду, натекшую в лодку, не согреваются даже несколькими слоями материи вкупе с сапогами. Еле-еле продвигаемся вперед против ветра, волн и усталости. Еще полчаса гребли, и мы, изрядно намокшие, выползаем на галечный берег. Пока мы ставили лагерь, Дима пошел за дровами в лес, где нашел чью-то заначку в мешке под деревом: спальник, телогрейку и пр. Этот факт настораживает! Жарить рыбу уже нет никаких сил, поэтому пойманных щук пускаем на уху, наверное, последнюю в этом походе. Итак, мы у Сора. Впереди уже маячит широкая водная гладь. Что будет завтра: дождь, ветер, снег? Хорошо бы пройти весь Сор, а пока – спать. Итог: пройдено около 20 км.
Дождь шел, не переставая, всю ночь напролет. Примерно к семи утра он затих, но и это не спасало от всеобщей сырости вокруг. Позавтракали довольно рано, после чего я перевел свои часы на местное время (т.е. на два часа вперед), и в половину второго мы взяли курс на выдающийся левобережный мыс. Усилившийся ветер, конечно, развеял назойливую мошку, но это не оправдывало затрат сил на греблю. Наша лодка идет значительно легче второго ЛАСа: дырявая “кила” набрала воды, и дно стало выпуклым, увеличив тем самым обтекаемость судна. Русло оказалось весьма мелководным, и потому приходилось частенько продираться сквозь заросли водной растительности. Медленно, но верно мы приближались к заветному мысу. Неожиданно появилась моторка, от капитана которой мы узнали, что Сор еще только начинается, и Усть-Войкар расположен на следующем левобережном мысу, слабо проступающем на горизонте.
Обед. Сваренная утром гречка сразу пошла в дело. Из-за топких илистых берегов в Сору найти удобное место стоянки непросто, и мы предпочли повозить котелок с готовой едой, нежели мучиться в поисках удобного места, но к счастью наш мыс оказался песчаным, и, съев кашу, народ запросил горячего. Пришлось сначала сварить чай, а потом еще и макароны. К концу обеда ветер окончательно взбесился: на побережье один за другим обрушивались пенные валы. Но это еще ничего, если бы резиновые лодки не обладали большой парусностью, волны не составили бы сложного препятствия, и мы бы без проблем прошли озеро. В итоге пришлось успокоиться, сесть и “ждать у моря погоды”. Вскоре к нашему берегу причалили очередные гости на четырех лодках, от которых мы узнали, что в Усть-Войкаре проживает бизнесмен Владимир Бондаренко, который сегодня ушел вверх по Оби, и на днях вернется. Кроме него в поселке есть еще один мужик с ботиком, с которым тоже можно поговорить о подброске до Салехарда. Осталось всего шесть километров водного пути, и можно будет начинать переговоры. Пока народ жевал растущие по берегам ягоды, Серега сходил на разведку вдоль берега Сора. Видимо, если такая погода сохраниться, нам предстоит проделать весь путь до Усть-Войкара пешком. Надо сказать, что после водной части похода ходить пешком по тайге со всеми вещами за спиной как-то уж совсем неохота! Незатихающий ни на минуту ветер часам к девяти вечера все-таки разогнал нас по палаткам, оставив лишь надежду на завтрашний день. Итог: прошли около 2,5 км за полтора часа хода против встречного ветра.
Ночь оказалась крайне беспокойной: то и дело просыпаясь, я прислушивался к непрерывному шуму прибоя. К семи часам
утра чудо произошло! Ветер угомонился. Снаружи вдруг раздался призыв Сереги,
выбежавшего на утреннюю “прогулку”, и все участники экспедиции разом вылетели
на улицу. С такой быстротой лагерь не собирался ни разу за все время похода.
Конечно, тому немало помогли и ожившие полчища мелкой полосатой мошки, которые
затем не отказались сопутствовать нам при плавании. Постепенно наш экипаж
все-таки избавился от нежелательного груза, да и поднявшийся ветерок не
позволял насекомым догнать лодку. На пятиминутном отдыхе мы, правда, получили
новую порцию “гостей” от второго ЛАСа, но набранное количество уже не было
таким значительным. Через полтора часа сильно спустился один из баллонов, и нам
впервые пришлось подкачивать лодку прямо на ходу: пробиваться сквозь рюкзаки к
штуцеру, открывать его и поддувать воздух.
Но, вот уже стали различимы крыши и отдельные деревья, и к 9.45 мы вступили на территорию поселка. Все произошло крайне удачно. Мы уже приплыли, а ветер снова стал крепчать, хотя из-за облаков выглянуло солнце. Временный лагерь обосновали у “пристани”, состоящей из двух барок и множества моторок. Ботик еще не вернулся, и местные рыбаки ждали его, чтобы сдать свою рыбу. До обеда занимались сборкой лодок и упаковкой вещей. Драное потрескавшееся дно нашего с Вадиком ЛАСа аккуратно срезали ножом и выбросили, что несколько облегчило мой рюкзак. В полдень открылся магазин. Цены, однако, далеко не московские: все продукты с северной наценкой и стоят в два раза дороже.
За это время наш лагерь уже успел стать новой местной достопримечательностью. С периодичностью в пятнадцать минут нас одолевали то рыбаки, то их дети с двумя предложениями: купить у них муксуна и поехать на моторках в Мужи, расположенные выше по течению Оби. Их настойчивость вкупе с запрашиваемой платой (1500 р. + 2 л) только отпугивала потенциальных клиентов в нашем лице. Мы попытались поторговаться, и, похоже, уговорили одного из рыбаков ехать на наших условиях до Шурышкар, откуда до Салехарда ходит “Метеор”. Однако корпоративное правление, возглавляемое Полосатым, быстро исключило инакомыслящего из игры.
Из Шурышкар пришла моторка с мужчиной и женщиной на борту. Оказалось, что это корреспонденты местного телевидения, приехавшие делать репортаж о жизни рыбацкой деревни. Телеведущая действительно была одета в лучших традициях первого канала, и только болотные сапоги выдавали ее истинную принадлежность (но в кадре этого не видно). Через десять минут к ним навстречу вышел гремящий латунной сбруей и кинжалами колоритный дед, который, видимо, и представлял местное население. Спустя полчаса после интервью он уже принял заработанную дозу и в очередной раз настойчиво предлагал нам муксуна.
Купили свежеиспеченного хлеба – мечту изголодавшихся туристов, и наконец-то сварили человеческий обед из макарон с чаем, после которого голод (жадность) заставил-таки Серегу купить здорового муксуна. К десяти часам вечера к пристани подошел РПТС, но это нашего положения не изменило: судно отправлялось в пресловутые Мужи. Снова зачастил Полосатый. Глядя на него, невольно вспоминались эпизоды криминальной хроники и нравы постоянных обитателей недалеко расположенных отсюда мест ограничения конституционных свобод граждан России. Теперь предлагает торговаться на наши приглянувшиеся ему вещи. Каждый раз с неимоверным усилием отгоняем непрошенного гостя прочь. В конце-концов он злорадно пригрозил, что без него до утра мы никуда отсюда не денемся и, успокоив себя и сотоварищей этой новостью, радостно ускакал спать. Нам же ничего не оставалось, как прогуляться по берегу в поисках дров, затем сварить чай и организовать ужин. Обстановка несколько настораживала, поэтому ночью решили подежурить около вещей. Итог: 6 км Сора, и мы на пороге цивилизации.
“Спаси и сохрани” А. Смолов.
Неожиданно из темноты показались две моторки. Исключенный Полосатым из игры рыбак вместе со своим товарищем неслись исправлять положение. И, хотя не вполне трезвый вид играл не в их пользу, экономика победила: триста рублей плюс полтора литра и Васяково Waterlines Company доставит Вас и Ваше имущество в любую протоку Оби! Воодушевленный Вадик с радостью предложил поехать в лодке “самого пьяного”, предполагая, что это будет очень прикольно. Сидеть на жесткой доске в лодке, движущейся со скоростью 50 км/ч по середине реки, испещренной даже невысокими волнами, - оказалось малоприятным делом, но мы терпеливо “держались за поручень” и старались не уснуть. Последнее, правда, было крайне маловероятным, и тому были веские причины. Первое, что мы узнали: лодок не две, а три – еще один водитель поджидал нас, притаившись за кустами ниже по течению. Делить свою группу из пяти человек на три части нам не хотелось никак, а крутой нрав и застарелое сивушное амбре хозяев лодок оставляли немного шансов на успешное прибытие в Шурышкары. На наше счастье оказалось, что третий попросту не хотел показываться в деревне, где у него, по-видимому, были свои счеты. Затем на всех лодках поочередно начались различные поломки. Для меня до сих пор остается загадкой, как водитель лодки Палыча и Димочки согласился поменять нашу испорченную свечу на свою нормальную, и почему после данной манипуляции обе лодки продолжили путь?! Им, правда, пришлось изрядно попотеть с мотором, однако и он не выдержал такой атаки и заработал. Наш водитель попутно потерял одно весло, а напоминания Вадика об удаляющемся от лодки предмете были встречены фразой: “Да ладно, оно все равно не мое, а дядино!” Около устья протоки Шурышкарского Сора моторки остановились. Капитаны запросили спирта, мотивируя сей факт священностью данного места. Но, несмотря на все жалобные уговоры, расплата состоялась только на шурышкарской пристани. Таким образом, покинув в 1.40 Усть-Войкар (Представляю глаза Полосатого, выходящего на утреннюю прогулку на обский берег!), на землю нам снова удалось ступить лишь в полвосьмого утра.
Цивилизованный мир мы покинули с необычайной быстротой. Лагерь был оборудован прямо на топком илистом берегу по соседству с подобием какой-то дороги в километре от поселка. К девяти утра над стоянкой нависла пелена глубочайшего сна.
Однако не всем удалось насладиться мягким спальником: Серегу с Димочкой потянуло к людям, и они отправились в Шурышкары. Они выяснили, что в поселке имеется телефон, телевидение, дом культуры, детсад и школа. Из другой полезной информации следует отметить три продуктовых магазина и тот факт, что завтра в 12 ч приплывает долгожданный “Метеор”. Спустив не много, не мало 70 р, они обеспечили нас рисом, макаронами, чаем и сахаром. На радостях переносим лагерь на новое место с полным соблюдением режима секретности: в березняк на высоком берегу.
После обеда все улеглись снова и на этот раз проспали до 19.30. Вечером Палыча потянуло к людям во второй раз, где у него состоялся телефонный разговор с родиной, примерно такого содержания:
– Алло! Сестра, это ты?
– Ой, Сергей! А откуда ты звонишь?
– А тебе оно надо? Все равно это название не скажет ничего.
Несмотря на обеспеченную скрытность – на берегу мы не одиноки. Примерно в двухстах метрах от нас расположился “пикник”, а по дороге внизу то и дело ездят разнообразные мото-устройства. Вволю насладившись закатом на фоне гор и Оби, отправляемся засыпать в третий раз. Итог: до станции осталось 100 км.
Погода очередной раз ухмыльнулась, выдав напоследок ясное солнечное утро. В 11 ч дружная вереница из пяти человек выступила по направлению к пристани. Весь путь занял 17 минут, и до прихода “Метеора” оставался целый час. Чтобы не терять времени даром я, Вадик и Сергей отправились в продовольственный магазин. Корабль прибыл точно по расписанию, и мы с удовольствием переместились на его палубу. Сильно удивили размеры судна и его скорость: мы легко скользили по воде, давая около 50 км/ч. А моя неосторожная попытка выглянуть за борт закончилась потерей кепки, которую сразу же сдуло потоком встречного ветра.
Острова, протоки, ивы, нефтеналивное судно, створные знаки и, наконец, долгожданный Салехард! Весь город узкой полосой протянулся вдоль Оби километров на десять. Но, перед тем как войти в гавань, пришлось подождать около 20 минут, чтобы судно дозаправилось горючим. Цены на катер складывались из расчета 1 р/км, нам же удалось сторговаться с капитаном, заплатив всего литр валюты. Правда, когда Вадик заметил знакомую емкость, то и дело мелькающую в рубке, сразу вспомнились события предыдущей ночи. Тем не менее, в установленный срок мы стояли на городской площади рядом с речным вокзалом. Минуя детский турклуб и церковь, выходим к остановке автобуса №1. Во время томительного ожидания я и Димыч заглянули в турклуб в надежде добыть топографических карт Урала, но там, однако, ничего подходящего не было. По соседству с клубом расположен туристический магазин, но по странному стечению обстоятельств он работает все дни, кроме вторника.
Автобус доехал до конечной остановки, где мы пересели на другой, идущий по второй половинке кольца. (Этот рейс ходил по кругу.) Он провез нас через весь Салехард и высадил у поворота на аэропорт. Как нам сказали, до парома на Лабытнанги осталось несколько километров. Вскоре и эта проблема была решена Палычем, который успешно поймал автобус. На самом деле до реки оказалось не меньше пяти километров. Водитель сразу же передал нас в другие заботливые руки: в фургон, везущий рабочих в поселок Харп. Избежав платы в 20 рублей за паром, через час экспедиция находилась на железнодорожном вокзале. Ближайший поезд ожидался утром завтрашнего дня, и нам ничего не осталось, как отправиться варить еду на свалку щепок за путями. Да, нелегко заставить дежурных сварить последний обед! Ночевать решили прямо в здании вокзала, который, к счастью, запирается на эти часы. Возле кучки сложенных рюкзаков моментально был основан капитальный бомжатник, который однако не вызвал опасений ни у кого из присутствующих. Помимо нас вскоре на вокзал прибыла другая группа, которая ходила на ПСНах по Соби. Однако они не составили нам компании, и ушли спать в наш утренний поезд, обеспечив, тем самым, стабильную зарплату проводникам. Итог: скоро будет Пущино и котлеты с картошкой.
“Спаси и сохрани” С. Михалев.
В семь часов утра открылась касса. Но заветные листочки желтой бумаги попали в наши руки не сразу: буквально перед нами сломалась сеть железнодорожного компьютера, пришлось подождать около часа, пока все не пришло в норму. И все-таки на поезд мы успели. Все позади, и снова стук колес и уходящая вдаль излучина Оби с протянувшимися вдоль ее русла городами, снова тайга, тундра, горы. Харп, Чум, Сейда – до свидания, Урал, и до новых встреч!
Смолов М. 9 августа 2000 г.
Пущино – Москва – 0 рублей
Поезд: Москва – Сивая Маска – 250 рублей;
Продукты – 770;
Еда за Уралом – 100 рублей;
Моторка: Усть-Войкар – Шурышкары – 60 рублей;
Поезд: Лабытнанги– Москва – 280 рублей;
Электричка: Москва – Серпухов – 22 рубля;
Автобус: Серпухов – Пущино – 12 рублей + 6 рублей (багаж);
Мелкие расходы: -100 рублей;
Итого: 1600 рублей с человека;
Курс доллара: 1$ = 28 рублей; 0.5 л валюты = 40 рублей;
Салехард (рынок) – Лабытнанги (площадь) – 20 рублей;
Паром через Обь (ходит с 5.30 до 0.30 с интервалом менее получаса) – 20 рублей;
Автобус по Салехарду – 3 рубля;
Частники: Салехард – Лабытнанги – до 150 рублей;
“Метеор” ходит от Салехарда до Березовой день – вверх по течению, день – вниз. Цена складывается примерно из расчета 1р/км ( Мужи – Салехард – 170 рублей, Шурышкары – Салехард – 100 рублей). Если не брать сами билеты, можно договориться за полцены.
